МАДАГАСКАР

САМБАТРА:

мальчик становится мужчиной

     В. КАРПОВ

     Собственный корреспондент журнала на Мадагаскаре и островах Индийского океана

 -43-

   Среди традиционных ритуальных церемоний, совершаемых на Ма­дагаскаре, самбатра, или праздник посвящения мальчиков в мужчины, пользуется особым почетом. К какой бы этнической группе ни принадлежал мала­гасиец, какую бы религию ни исповедо­вал — католическую, протестантскую, мусульманскую или анимистские куль­ты, — этот обряд, уходящий корнями в далекие века, является обязательным для всех малагасийцев мужского пола. Как он проник на Мадагаскар? Был ли обряд обрезания занесен арабами? Или он при­шел от евреев? Никто этого точно не зна­ет...

     Как-то пригласила нас в гости малага­сийская ассоциация выпускников совет­ских вузов в город Анцирабе. Я и мои приятели из нашего посольства отправи­лись туда в пятницу. Крестьяне много­численных деревень, что попадались нам по пути, были заняты будничными дела­ми. Примелькавшуюся картину наруши­ла небольшая деревушка неподалеку от Анцирабе, украшенная национальными флагами. Поскольку был обычный день, я и мои спутники стали вспоминать, ка­кой нынче праздник.

       Наши гадания прекратил встречав­ший нас член анцирабской ассоциации выпускников советских вузов агроном по имени Мориль. «Самбатра», — сказал он. Видя недоумение на наших лицах, пояс­нил: это праздник посвящения мальчи­ков в воины.

 КАК ЭТО БЫЛО ПРЕЖДЕ

     Как рассказал нам Мориль, превра­щение этого обряда в официальную це­ремонию относится ко времени правле­ния короля Андриаманелу, вступившего на трон королевства Имерина в 1567 году. Утверждают, что именно он сделал обряд обязательным для своих поддан­ных. Правда, в период царствования ко­ролевы Ранавалуны II, которая правила Мадагаскаром с 1868 по 1888 год и при­няла протестантскую религию, обычай был объявлен языческим и запрещен. Эта судьба постигла и многие другие нацио­нальные обряды малагасийцев. Однако традиции оказались сильнее королевс­ких указов, Самбатра высокочтима и в наши дни.

       Король Андриаманелу повелел, про­должал Мориль, проводить самбатру один раз в семь лет при обязательном исполнении обряда всеми мальчиками, достигшими соответствующего возраста. В те времена инициация проводилась по-разному: одна — для детей простолюди­нов и другая — для царственных отпрысков.

      По традиции самбатра проходит в наиболее прохладное время сухого сезо­на: обычно это октябрь (период сбора кофе) или ноябрь—декабрь (когда убира­ют первый урожай риса). Церемония требует согласия колдунов и астрологов, которые должны определить благопри­ятные день и час обряда, руководствуясь положением звезд.

     Когда дата становилась известна, ко­роль извещал свой народ, как того требо­вал обычай, о намерении посетить 12 священных холмов, окружавших столицу королевства. По сему случаю подданные истребляли всех крыс и расчищали от кустарника дороги, по которым проезжал его величество.

      Объявив свою волю, король приказы­вал приготовить для своих подданных напиток из листьев тангина, который на Мадагаскаре называют «деревом право­судия». Тот, кто, отведав его, умирал, признавался преступником, замышляв­шим покушение на королевскую особу. Оставшиеся в добром здравии, разумеет­ся, считались невинными перед законом и богами. Но если человек отказывался пригубить напиток, то кем он мог быть в глазах окружающих, как не колдуном? Такие лишались права быть похоронен­ными в семейном склепе, их тела выбра­сывали на обочину дороги. И только пос­ле церемонии с тангином король возве­щал народу день самбатры.

      На праздник должны были являться все способные передвигаться, причем обычай требовал облачиться в лучшие одежды. Подданные по этому случаю вносили монарху специальный налог.

    Самбатра начиналась с сооружения прически у короля и его жен (в прежние времена малагасийцы носили длинные волосы, заплетая их в косички). Та из супруг (у короля по традиции было до 16 жен), сын которой проходил инициацию, усаживалась на специальном возвыше­нии, чтобы ее хорошо могли видеть все

 -44-

собравшиеся. После обращения к богу, «создателю рук и ног человека», к коро­левским предкам, 12 священным холмам о жертву приносился бык зебу. Его горб вручали королю, который при этом про­износил заклинания, призванные облег­чить сыну земной путь, придать ему силы.

     Парикмахеры, а ими могли быть толь­ко мужчины из касты таласура, населяю­щей берега священного озера Аласура — колыбель королевства Имерина, — де­лали проборы в прическах родителей отпрыска и заплетали три косы, которые запрещалось распускать до конца церемонии. А она длилась целую неделю, соп­ровождаясь выстрелами в воздух из ру­жей. Завершался праздник массовым ри­туальным танцем.

       Первый день заканчивался раздачей мяса зебу. На следующий день торжества возобновлялись ритуальным танцем «суратра». Предание приписывает его авторство принцу Амбухималазе, кото­рый хотел выразить в нем различие меж­ду ребенком королевской семьи и сыном простолюдина. Украшенные бусами из зубов крокодила, танцоры звенели брас­летами и серебряными подвесками. Смолкала музыка и начиналась непос­редственная подготовка к ритуалу обре­зания. Раздвигались деревянные разбор­ные стены королевского дворца, где дол­жна была пройти процедура, их драпиро­вали шелковыми тканями.

       Этим занимались женщины, а мужчи­ны тем временем отправлялись за калебасом, который предстояло заполнить водой из священного источника. В ка­честве таковой использовалась только вода из родника, что бил неподалеку от населенного пункта Абухиманга.

      Но набранную воду нельзя было сразу нести во дворец: следовало дождаться момента, который указывали колдуны и звездочеты, что порой занимало и два-три дня.

       Наконец, день и час операции уста­новлен. Ночь накануне ее посвящалась молитвам.

      Главная часть длительной процеду­ры — обрезание — совершалась в пред­рассветную пору, при свете факелов. Об этом торжественном акте возвещал воин, стоявший у ворот царского дворца с копьем и щитом: «Ты стал мужчиной! Да сопутствует тебе удача в жизни! Ты бу­дешь жить до старости и станешь насто­ящим воином!»

    Хирургическая операция заверша­лась омовением священной водой. Праз­днества продолжались еще несколько дней.

 ПРАЗДНИК, СЛАВЯЩИЙ СИЛЬНЫХ

    Конечно, в наши дни самбатра не отмечается столь пышно, как в былые времена. Решение о ее проведении принимает совет племени заблаговременно, за два-три месяца. О дате предстоящей церемонии извещают родственников и знакомых. Деревня дела­ет запасы продуктов и напитков, чтобы достойно встретить гостей. Ремонтируют  или перестраивают заново ветхие хижи­ны, а дом главы семьи заново перекрывается свежими листьями пальмы, подновляются его стены. Женщины плетут красивые циновки, которыми устилают пол.

     Сегодня при проведении самбатры не обращаются к прорицателям, хотя в от­дельных районах острова к их советам продолжают прибегать. Необходимо получить разрешение у местных властей, которое выдается при условии уплаты специального налога и письменных га­рантий обеспечения общественного по­рядка во время церемонии.

       Но на этом хлопоты не заканчивают­ся. Какого бычка зарезать к празднику или, если нет теленка, где купить мясо? Во что нарядить детей, которых в семье бывает до десятка, а то и больше? Глава семьи по такому случаю непременно должен купить супруге пунцовое платье из китайского шелка. Где на все найти деньги? Но малагасиец наделает долгов, которые станет выплачивать долгие годы, но не ударит в грязь лицом перед соплеменниками, когда его сыновья проходят инициацию...

      Воспользовавшись приглашением  нашего гида Мориля, мы в тот же вечер направились в крошечную деревушку, что расположилась в 15 минутах езды от Анцирабе. Там, по его словам, завтра должна была состояться процедура ини­циации.

      Староста и жители деревни разрази­лись приветственными криками, когда они, встретив нас, узнали, что на обряде посвящения в мужчины хотели бы при­сутствовать люди из России. Староста рассказал, что утром группа мужчин отп­равилась в лес на поиски дерева манасавелуна, что в переводе значит «дерево, которое умывает и дает жизнь». Нужен ствол, образующий, раздваиваясь, подо­бие рогов. Для ритуала используется не все дерево, а только часть ствола — дли­ной в рост человека. Она будет служить гигантской свечой, которая должна ночью освещать площадь, где проходит церемониал. Считается дурным знаком, если при рубке кто-то получит царапину или травму, добавил рассказчик.

        ...А вот и лесорубы. Женщины встре­чают их ритуальными возгласами, сопро­вождаемыми ритмическими хлопаниями в ладоши: «Наши мужчины! О, наши храбрые мужчины?». Другая группа муж­чин, оставшихся в деревне, преграждает им дорогу. В соответствии с обычаем разыгрывается «схватка», которую ско­рее следует назвать танцем. Участники изображают нападение воинов чужого племени. Защитники деревни отчаянно «отбиваются». Участники сценки потря­сают щитами и копьями, стараясь произ­вести как можно больше шума: по по­верью, это помогает отогнать злых духов.

       Во время баталии женщины одобритель­ными выкриками подбадривают мужчин.

   «Бой» закончился. «Победители» и «побежденные» гурьбой направились к хижине виновника предстоящего тор­жества, шесть раз обошли ее, восклицая хором: «Мы только что сокрушили твер­дыню и заставили сражаться двух быков, из которых победу одержал наш!»

    Ствол дерева манасавелуна устанав­ливается в центре деревенской площади, и вокруг него начинаются танцы: под звуки тамтамов, флейт и струнных инст­рументов плясуны представляют сценки из своего быта, сопровождая их пением. Одна девушка высмеивала незадачливо­го жениха, который потерял в поле зебу, и потому дала ему от ворот поворот. Сме­нившая ее другая певица не без ехидства поведала о своей сопернице, которая любит ожерелья и серебряные браслеты, но не отличается проворством в полевых работах. Толпа одобрительным гулом встречает каждое удачное выражение ар­тистов...

    Быстро стемнело. Староста деревни зажигает факелы, приготовленные из ветвей дерева манасавелуна, а в выдолб­ленное из его ствола корыто глава семьи,  сын которого должен подвергнуться ис­пытанию, ведрами выливает сваренное специально для данного случая домаш­нее пиво. Собравшиеся еще больше оживляются. И вот уже накрываются столы для трапезы. Праздник, говорят нам, будет шуметь всю ночь и продлится на следующий день.

      Нам, можно смело сказать, повезло; ведь самбатру ныне можно увидеть только в глубинке, в деревнях, которые, как ив большинстве других стран мира, хранят истинно народный язык и национальные обычаи. Город давно расстался с этим обрядом, сведя его к элементарной хирургической операции, которую за умеренную плату проделает в каждой церкви работающий там «по совместительству» врач. Конечно, так надежнее и безопаснее, но, когда ощутишь теплоту людей на празднике, искренность их чувств, становится жаль старые обычаи, которые, похоже, уходят от нас. Или это мы сами покидаем их?           

© Азия и Африка сегодня 198 №