МАДАГАСКАР

Вторая независимость «Красного острова»

-210-

 Объявить Индийский океан зоной мира!

      С высоты королевского холма Рувы, где некогда жили правители Мадагаскара, открывается поражающий глаз яркостью палитры вид на раскинувшийся внизу Антананариву. В самом центре малагасийской столицы, занимающем плоскую низину,— священное озеро Ануси с сиреневой водой, отразившей краски цветущих вокруг раскидистых джакаранд. Посреди озерка — вознесшийся в голубое небо обелиск малагасийцам, погибшим в двух мировых войнах. Чуть поодаль — блестящие на солнце стеклом и металлом серебристые коробки современных зданий и ажурные скелеты строящихся небоскребов. А вокруг, насколько хватает глаз, по склонам терракотовых холмов теснятся кварталы старого Антананариву, в которые снизу, из долин, врываются неестественно яркие островки изумрудных рисовых полей.

 -211-

         В январе 1981 года в этот традиционный колорит Антананариву, или, как его обычно называют малагасийцы, Тана, вписались новые краски. Сотни бело-зелено-красных нацио­нальных флагов украсили дома его жителей. Алый кумач транспарантов расцветил главную столичную улицу — широ­ченную авеню Независимости. Так жители Тана приветствова­ли участников проходившей в их городе сессии Бюро Прези­диума Всемирного Совета Мира (ВСМ).

         Не было ничего случайного и неожиданного в том, что этот высший орган борцов за мир собрался на далеком Мадагас­каре. Среди десятков больших и сложных проблем, вошедших в повестку дня заседания, центральное место занял вопросов активизации борьбы за превращение Индийского океана в зону мира. Здесь, в столице самого большого острова океана, сто­ронники мира всех континентов решительно осудили действия империалистов США в этом районе нашей планеты. Не созда­вать военных баз в Индийском океане и прибрежных странах, не размещать здесь ни ядерного, ни другого оружия массового уничтожения!», «Не применять силы и не угрожать ею!», «Уважать суверенные права государств этого района!», «Не созда­вать препятствий судоходству!» — вот лозунги, под которым ВСМ призвал народы мира развертывать борьбу против опас­ных планов Вашингтона в Индийском океане. Многие в Ан­тананариву тогда говорили: борьба эта должна приобрести такой же накал, какой был характерен для борьбы за пре­кращение войны во Вьетнаме.

       Запомнилось страстное выступление в Антананариву моего давнего друга Ришара Андрнамандзату — удивительного чело­века: пастора протестантской церкви и председателя Партия конгресса независимости Мадагаскара (АКФМ), даже в ус­ловиях неоколониалистской диктатуры отстаивавшей на ост­рове принципы марксизма-ленинизма, вице-президента ВСМ и председателя Национального комитета за мир и дружбу Ма­дагаскара.

      — Еще совсем недавно казалось немыслимым проведение подобного антиимпериалистического форума на Мадагаскаре, отметившем лишь пятую годовщину установления революци­онно-демократической власти, — сказал он. — Поистине знаме­нием временя стало активное участие освободившихся от ко­лониального рабства народов в решении самых важных я

 -212-

сложных международных проблем. Вопреки лживым утверждениям империалистической пропаганды, мы отлично понимаем, какие колоссальные ресурсы отнимает у молодых государств гонка вооружений, какую угрозу для их свободы и независимости представляют усилившиеся за последнее время попытки империализма повернуть вспять исторический процесс, подорвать разрядку, изменить в свою пользу глобальный
баланс сил и добиться военного превосходства над странами социализма. 

       Вот почему мы не можем быть равнодушными свидетелями угрожающих военных приготовлений США в районе, где жи­вем не только мы, но и треть всего человечества! — продолжал  оратор.— Что притягивает сюда американских милитаристов, за спиной которых стоят монополии Уолл-стрита? Их прежде всего привлекает запах нефти, 65 процентов разведанных за­пасов которой сосредоточено в странах бассейна Индийского океана. Здесь же добывается 81 процент золота, 65 процентов урана, 57 процентов олова, 39 процентов сурьмы, 28 процентов марганца, 25 процентов никеля. Вряд ли можно переоценить и стратегическое значение акватории Индийского океана, где скрещиваются действующие круглый год морские коммуника­ции, связывающие между собой Европу, Дальний Восток, Юго-Восточную Азию, Африку, Ближний Восток и Австралию. Империалисты хотят присвоить эти наши богатства, завла­деть международными морскими путями. Именно в этих целях американская сторона фактически прервала переговоры с Со­ветским Союзом об ограничении и последующем сокращении военной деятельности в Индийском океане и стала на путь интенсивной милитаризации района.

      К чему это привело? — продолжал Р. Андриамандзату.— К началу 1981 года число американских военных судов, рань­ше лишь изредка появлявшихся в Индийском океане, перева­лило за 4.0. А тем временем формируется американский 5-й флот — флот Индийского океана. Он будет располагать 15 кораблями и базироваться на самой большой и современной во­енно-морской и ядерной базе в Индийском океане — Диего-Гарсиа. Именно Диего-Гарсиа станет центром гигантской сети военных баз США в этом районе, призванным решить две цели. Во-первых, заложить основу для постоянного американского военно-морского присутствия в Индийском океане. Во-

 -213-

вторых, обеспечить поддержку для наземных действий амери­канских «сил быстрого развертывания». Это очень опасные планы, угрожающие всем прогрессивным режимам стран бас­сейна Индийского океана, международному сотрудничеству и миру во всем мире.

        Последующие события доказали всю справедливость опа­сений, о которых говорил Р. Андриамандзату. Стало известно, что Соединенные Штаты планируют разместить на Диего-Гарсиа и нейтронное оружие. Причем по замыслам американской военщины это варварское средство массового истребления лю­дей будет использоваться именно для поддержки интервен­ционистских «сил быстрого развертывания», предназначенных для подавления национально-освободительной борьбы. На реализацию программы своего «стратегического закрепления» в Индийском океане в ближайшие 5 лет Соединенные Штаты намереваются, по подсчетам зарубежной печати, израсходовать поистине астрономическую сумму — 25 млрд. долларов. В при­брежных неприсоединившихся странах эта программа полу­чила название «американского плана стратегической реколонизации». Очень точное и емкое определение!

          С интересными материалами, посвященными борьбе наро­дов за превращение Индийского океана в зону мира, высту­пила в дни работы Бюро Президиума ВСМ малагасийская пе­чать. «Одна из причин появления армад американских кораб­лей в Индийском океане состоит в том, что на его берегах, как полагают в Вашингтоне, появилось «слишком много», да к тому, же еще и «слишком левых», националистических режи­мов, — писала газета «Феун'ни мпиаса».— Когда Мозамбик стонал под салазаровским гнетом, ставленник неоколонизато­ров Циранана управлял Мадагаскаром, а в Иране на троне си­дел шах, американские корабли появлялись в Индийском океане лишь для того, чтобы нанести «дружественные визиты» этим тиранам. Теперь же, когда их режимы пали, когда появи­лась Социалистическая Эфиопия, народный Афганистан и де­мократический Йемен, США посылают в этот же океан целый военный флот, угрожающий освободившимся народам».

     Многие малагасийские, средства массовой информации, в дни работы сессии Бюро Президиума ВСМ в Антананариву опубликовали статьи, в которых приветствовались миролюби­вые инициативы Советского Союза в отношении Индийского

-214-

океана. Газета «Имунгу ваувау»  —  боевой орган АКФМ — писала: «В то время как США рассматривают этот район исклю­чительно сквозь призму своей глобальной империалистической стратега», СССР формирует свою политику в отношения Ин­дийского океана, исходя из интересов прибрежных стран и на­родов, интересов мира во всем мире. Мы, живущие по берегам Индийского океана, на собственном опыте знаем: в отличие от империалистических держав Советский Союз не развертывает здесь своих стратегических и военно-морских сил и не имеет военных баз в Индийском океане. Это свидетельствует о под­линном миролюбии Родины Октября, последовательном и глу­боко прогрессивном характере политики Советского государства».

     Высокую оценку в Антананариву получил выдвинутый Со­ветским Союзом в 1980 году план, предусматривающий ней­трализацию и демилитаризацию Персидского залива. Это, в частности, нашло свое отражение в главном итоговом заявлении сессии: «Превратить Индийский океан и Персидский залив в зону мира!», куда были включены все пять пунктов совет­ских предложений. В этом документе говорится: «Ни одна из проблем региона не может быть решена силой. Подлинно на­циональным интересам народов Ближнего Востока и Персид­ского залива отвечают конструктивные предложения Советского Союза».

        А через несколько дней после закрытия сессии Бюро Пре­зидиума ВСМ советских журналистов, освещавших его рабо­ту, принял Президент Демократической Республики Мадагас­кар, Председатель Национального фронта защиты революции Дидье Рацирака.

      — Я с удовлетворением отмечаю идентичность подхода Мадагаскара и Советского Союза к решению проблем нашего региона, — заявил он в интервью.—Мы выступаем против его превращения в пороховой погреб, против создания военных баз на чужих территориях, за гарантию суверенных прав прибреж­ных государств и безопасность проходящих там коммуникаций, за заключение соответствующего международного соглашения – на встрече в верхах. Во время празднеств по случаю пятой го­довщины малагасийской социалистической революции Мада­гаскар уже взял на себя такую инициативу, предложив провести в Антананариву конференцию глав государств и прави-

-215-

тельств стран, заинтересованных в разрядке международной обстановки в районе Индийского океана. Наша столика, про­возглашенная в дни сессии Бюро Президиума ВСМ «городом мира», могла бы стать местом выработки конвенции, гаран­тирующей мирный статус Индийского океана и Персидского залива. В то же время,— продолжал глава малагасийского госу­дарства,— полное одобрение и поддержку встречают у нас со­ветские мирные инициативы. Нам понятна позиция Совет­ского Союза, стремящегося оздоровить политический климат в Индийском океане. Мне могут сказать, что я занимаю просо­ветские позиции. Однако это целиком наши позиции, и мы при­держивались их и раньше.

        В своем интервью Д. Рацирака также подробно остановил­ся на внутриполитических проблемах, с которыми сталкивает­ся Демократическая Республика Мадагаскар. «Цель нацио­нально-демократической революции на Мадагаскаре состоит в создании основ для строительства социализма,— говорил президент. — Наиболее серьезная опасность на этом этапе ис­ходит от тех, кто в силу своей классовой природы враждебно , относится к революционному процессу. Вот почему одна иэ на­ших основных задач заключается в повышении политического сознания масс, разъяснении им того, что только социализм служит действенным средством развития страны. Борьба за сознание, за ум каждого, перестройка национальной психоло­гии — вот главные условия строительства на нашей Великом острове нового, не знающего эксплуатации человека челове­ком общества.

 Остров или «континент»?

       У Мадагаскара есть множество названий — и географичес­ких, и поэтических, и описательных. Нет только своего, искон­но местного названия, данного ему собственными жителями. Причина, как считали мои собеседники, в том, что Мадагаскар огромен. Это четвертый по площади остров земли после Гренландни, Новой Гвинеи и Калимантана, занимающий 597 тыс. квадратных километров. «Чтобы осмыслить этакую махину, на нее надо было взглянуть со стороны, как это делают, например, жители соседних Коморских островов, давшие наше-

-216-

му острову, имя «Танти-Бе» — «Большая земля»,— рассказывал мне Ришар Андриамаидзату. — Название это нередко употреб­ляется и самими малагасийцами».

        Беседа наша происходила в гостеприимном доме Ришара, утопающем в зелени склонов Рувы. На встречу с совет­скими журналистами пришли давние друзья нашей страны — очаровательнейшая Жизель Рабесахала, генеральный секре­тарь АКФМ и министр по вопросам культуры и революцион­ного искусства Мадагаскара, немногословный Морис Ракутубе, главный редактор газеты «Имунгу ваувау», крупней­ший малагасийский писатель Арсен Рацифехера. С боль­шой заинтересованностью рассказывают они о своем родном  острове.

      —  Да и европейцы не были оригинальны и окрестили Ма­дагаскар почти так же — «Великий остров»,— подхватывает Арсен.— В конце XVIII — начале XIX века, когда французы начали проникать на Мадагаскар, их поразили блеск двора его королей, боеспособность армии, высокая культура малага­сийцев. Французский «La Grande Ile» — это дань тому уровню социально-экономического развития, которого жители Ма­дагаскара достигли еще до того, как началось их приобщение к европейской цивилизации.

       Красновато-оранжевому цвету латеритных почв, окраши­вающему и землю, и реки, и деревья, Мадагаскар обязан еще одним названием — «Красный остров»,— продолжает он. — Французскому географу Э. Готье принадлежит крылатая фра­за, что Мадагаскар по форме и цвету можно сравнить с кир­пичом. И уже без всяких шуток он добавлял: по своему пло­дородию красные почвы этого острова тоже недалеко ушли от кирпича.

    Кажущееся богатство тропической природы Мадагаскара зачастую обманчиво, утверждали мои собеседники. Шутят, что, видимо, на Мадагаскаре творец Вселенной тренировался в своем искусстве, прежде чем приступил к созданию ныне су­ществующих материков: тут видны все его достижения и про­счеты.

        А просчетов этих немало. Так, вдоль ровных берегов «кир­пича» есть всего лишь одна-единственная естественная гавань. Бурные течения и противотечения как бы отгораживают этот африканский остров от Африки. Рельеф чинит серьезные пре-

 -217-

пятствия транспорту и людям! Реки несудоходны « обладают нерегулярным, но бурным стоком, что затрудняет строитель­ство ирригационных сооружений, без которых невозможна культура риса — хлеба малагасийцев.  С обидной пунктуаль­ностью минимум один-два циклона ежегодно обрушивают на остров разрушительные ветры и наводнения. Только в янва­ре —  феврале 1982 года они лишили на Мадагаскаре жизни сто человек, оставили без крова сто тысяч малагасийцев. За два месяца был уничтожен урожай в ряде районов, в частности вокруг Антананариву, где разбушевавшаяся стихия погубила 16 тыс. гектаров рисовых полей, а также по берегам озера Алаутра — «рисовой житницы» острова. Кроме того, причинен ущерб большинству шоссейных и железных дорог. Потери от разрушения оцениваются минимум в четверть миллиарда дол­ларов. Как писал в марте 1982 года журнал «Африк-Ази», в результате бедствий, вызванных циклоном, «снабжать населе­ние продовольствием стало гораздо труднее, чем обычно. Нача­лась новая волна роста цен и дезорганизации торговли, что со­действовало увеличению «черного рынка» и спровоцировало недовольство населения в ряде районов».

      — Когда вы попадаете в Антананариву,— продолжает А. Рацифехера,— то обилие топазов, гранатов, бериллов; тур­малинов и шпинелей, которыми мальчишки торгуют прямо на столичных улицах, может создать у вас впечатление о «сказоч­ных богатствах» Мадагаскара. Однако не драгоценные и полу­драгоценные камни составляют в XX веке основу стабильной экономики. Полагают, что есть на острове и нефть, и бок­ситы, и железные руды, и цветные металлы. Но природа Красного острова так просто не раскрывает и не отдает свои богатства.

         Можно предположить, что на острове, отделенном от чер­ного континента лишь узким Мозамбикским проливом, живут люди черной негроидной расы. Однако пролив этот, изоби­лующий противотечениями и рифами, оказался непреодолимым препятствием для мореплавателей древних морей, в то вре­мя как спокойный Индийский океан был ими давно освоен. Поэтому первыми обитателями Мадагаскара и предками его современных жителей — малагасийцев, или, на французский манер, мальгашей, стали желтокожие выходцы из Полинезии, Индонезии, Филиппин, Малайи.

 -218-

        Освоив остров, они еще в средине века создали в его гор­ной центральной части королевство, получившее название Имерина — «страна, где видно далеко». Со временем гордые владыки Имерины подчинили себе весь Мадагаскар. В XVIII веке ими были проведены крупные инженерные и ирригационные работы, позволившие освоить огромные площади под рисовые поля. Андриамаидзату не без гордости напомнил мне, что уже в 30-х годах XIX века малагасийцы задули свою первую домну. В 1876 году — на шесть лет раньше, чем во Франции,— обучение в школах Имерины было объявлено бес­платным и обязательным.

  Однако противостоять военной мощи империалистической Франции феодальная Имерина не могла. В 1896 году Великий остров был завоеван и объявлен французской колонией. Мадагаскар стал единственный местом на земле, где Африка встречается с Океанией, где утонченный налет французской культуры накладывается на вековые пласты традиций, заве­зенных предками малагасийцев из Индонезия, с суахилийского побережья Африке и арабского Востока...

         — Никакой Мадагаскар не остров, а архипелаг,— пошути­ла Ж. Рабёсахала.— Рельеф Мадагаскара на редкость мозаи­чен, это одна из немногих африканских стран, обладающих природными зонами почти всех широт — от экваториальных до умеренных. Обилие микроклиматов, «клочковатость» при­годных для обработки земель мешают формированию устой­чивых и однородных типов хозяйств, столь характерных для континентальной Африки, где на площади в десятки тысяч квадратных километров население выращивает одну и ту же культуру. В результате экономика на Мадагаскаре формиру­ется из многочисленных хозяйственных островков, на первый взгляд находящихся в полной изоляции. 77 процентов 9-мил­лионного населения острова живут в деревнях, насчитывающих 50 и менее человек каждая.

        Как говорили мне мадагаскарские друзья, с экономической точки зрения распыление человеческих ресурсов по огромной, лишённой дорог территории предопределяет большую роль на­туральных хозяйств. Поликультура — обилие культур, выра­щиваемых в таких хозяйствах в мизерных количествах и толь­ко для собственного потребления, — на Мадагаскаре сделалась  не меньшим бичом, чем монокультура на континенте.

 -219-

      Однако эта внутренняя раздробленность с лихвой компен­сируется тем географическим единством, которое обеспечивает Мадагаскару его островное положение. Когда разговор захо­дит об этом, А. Рацифехера напоминает высказывание одного из видных деятелей освободительного движения Мадагаска­ра — Ж. Расеты, Он не без основания считал, что именно ост­ровная изолированность от мира является в духовном плане причиной этнического единства мальгашей. В итоге сегодня они стоят гораздо ближе к формированию единой нации, чем многие африканские народы.  «Это единство, — добавляет М. Ракутубе, — закреплено единством нашего языка и, глав­ное, наших обычаев и традиций».

 «Духи предков» на службе у неоколониализма

     Об этих обычаях и традициях, привезенных малагасийца­ми преимущественно из Индонезии, следует поговорить осо­бо. Они настолько влиятельны и живучи, что еще каких-нибудь 12 лет назад в изголовья сидений всех самолетов, направляв­шихся на Мадагаскар, в числе информации о прививках, кур­се франка, адресов отелей и прочих вещей вкладывался лис­ток, в котором власти считали должным предупредить о сле­дующем:

      «Никто не может приблизиться к пониманию жизни на Мадагаскаре без приобретения определенных знаний о веро­ваниях его народа. На первый взгляд повседневная жизнь на Великом острове кажется простой. Однако под поверхностью обыденности существует масса верований, унаследованных от разана (предков), традиционных обычаев и фади (табу), которые предопределяют любой аспект жизни мальгаша и кор­ректируют любой его поступок. Даже среди образованных мальгашей трудно найти семью, свободную от суеверий, пусть даже и подсознательных. Любой мальгаш чувствует глубокую приверженность к дому разана и желает после смерти лечь в семейную могилу. Что же касается глубинных районов ост­рова, то там вера в духов предков, лежащая в основе рели­гиозных представлений мальгашей, настолько сильна, что яв­ляется основой основ повседневной жизни и хозяйственной деятельности крестьян. Их поведение базируется на принципе

 -220-

«лучший способ не вызвать недовольства предков — это про­должать действовать так же, как они». И хотя подобный прин­цип, зачастую активно препятствующий развитию экономики, может показаться просвещенному современнику скорее вред­ным, чем полезным, иностранцы должны всячески избегать си­туаций, при которых они могут проявить свое неуважение к местным обычаям. В ряде районов острова пренебрежение к разана может повлечь серьезные неприятности для иност­ранца и даже поставить под угрозу его кошелек, а то и жизнь».

         Честно говоря, листок этот, хотя под ним и стояла солид­ная подпись: «Бюро информации и туризма при правительстве Малагасийской Республики», при первом моем знакомстве с  Мадагаскаром еще в 1968 году вызвал у меня лишь улыбку. Я подумал, что все написанное в нем не более чем попытка привлечь на остров побольше иностранных любителей экзотики с долларами в кармане.

      Однако, отъехав подальше от столицы, я вскоре понял, что вера в разана — вещь не такая уж безобидная. На севере острова я столкнулся с тем, что крестьяне наотрез отказыва­лись сеять сулящий немалый доход на их землях хлопок и продолжали выращивать какие-то малопродуктивные корне­плоды лишь на том основании, что корнеплоды эти «сажал еще великий дедушка Ракуту». Как объяснил мне председа­тель местной общины, «начать сеять хлопок — значит оскор­бить заветы Ракуту».

        Сначала все это казалось чрезвычайно интересным. Но по­степенно экзотичность подобных фактов начал оттеснять тре­вожный вывод, созревавший по мере того, как я постигал мадагаскарскую действительность: реклама «духа предков», кон­сервация и пестование архаических обычаев и традиций — это преднамеренный курс неоколониалистского правительства Цирананы, утвердившегося на острове со дня провозглашения формальной независимости Малагасийской Республики в июне 1960 года до бурных майских событий 1972 года. Возведенный в ранг чуть ли не государственной политики, «культ предков», насаждавший идею о том, что приверженность к прошлому более важна, чем завоевание будущего, практически помогал циранановскому режиму, отвлечь обездоленные массы от борь­бы за свои интересы, сковывал инициативу народа, давал воз­можность правителям Мадагаскара   придерживаться курса,

 -221-

мало чем отличавшегося от политики их предшественников — французских колонизаторов.       

       Это было страшное для Великого острова время разгула диктатуры. Активисты циранановской социал-демократической партии (ПСД), или, как по созвучию презрительно называли ее малагасийцы, «пису диа» — «дикая кошка», повсеместно взяли на себя, функцию соглядатаев и шпиков. Используя тра­диции в своих интересах, власти принялись за возрождение сельской общины — фукунулуны. Однако первым делом «дикие кошки» ввели там принцип коллективной ответственности, означающий, что за оппозиционные настроения любого из жи­телей деревни наказываться будет все ее население. Прикры­ваясь демагогическими рассуждениями о «малагасийском социализме», клика Цирананы принялась насаждать в фукунулунах частнокапиталистические кооперативы, в которых ря­довые общинники работали на сельского богатея.

       Куда бы я до 1972 года ни приезжал на острове, всюду малагасийские друзья показывали мне французские земельные концессии и плантации вдоль дорог, французские заводы в го­родах, французские горнорудные компании в рудничных по­селках. Иногда встречались американские, западногерманские, японские предприятия. Западный капитал чувствовал себя под охраной «малагасийского социализма» полным хозяином на острове. Вывозя с Мадагаскара львиную долю прибылей, он уделял малую толику доходов сотрудничавшим с ним пред­ставителям правящей бюрократической элиты. Некоторые «социалисты» из ПСД нажили на своих постах состояние в 3—5 млрд. африканских франков. Коррупция приняла такие масштабы, что нередко на мою просьбу организовать интервью с министром его секретарь бесцеремонно называл мне сумму, в которую обойдется такая встреча.

         Тогда, в первые годы знакомства с малагасийской дейст­вительностью, мне показалось, что в удушающей атмосфере циранановщины на смену подъему и надеждам, порожденным освобождением в 1960 году, пришли глубокая апатия и разоча­рование. Затем разочарование начало уступать место народ­ному гневу. Лозунг «Утунга ани ни фахафахана!» — «Да на­ступит свобода!», популярный в годы борьбы против колониа­лизма, по утрам вновь стал появляться на стенах домов го­родских предместий.

 -222-

 Малагасийский май

        Я был в Найроби, когда 18 «гая 1972 годе, прослушав пере­дачу последних известий радио Антананариву, направил в ТАСС телеграмму: «Сегодня, днем пал режим Фюльбера Цирананы, в результате чего власть на Мадагаскаре перешла в руки военно-гражданского правительства без участия ПСД».

      После бурных дней «малагасийского мая» на Великий ост­ров пришла «вторая независимость». Государство поставило под свой контроль банки, страховое дело, внешнюю торговлю, транспорт, энергетику и горнодобывающую промышленность, а также фармацевтику и кинематографию. На международной арене правительство начало проводить политику «по всем ази­мутам», заключающуюся в преодолении одностороннего курса ориентации на Запад. В сентябре 1972 года были установ­лены дипломатические отношения Малагасийской Республики с Советским Союзом.

         В моей записной книжке осталась запись взятого в 1972 го­ду интервью у министра Р. Рацимандравы. На острове его называли «отцом» фукунулуны в ее современном виде, страст­ным поборником превращения сельских общин в коллективные хозяйства.

       — Реакционеры пугают обывателей и мелких собственни­ков тем, что мы стремимся превратить фукунулуны в «мала­гасийские колхозы»,— рассказывал Р. Рацимандрава. — А мы даже и не отрицаем этого, ибо считаем, что в специфических условиях Мадагаскара, где порочные итоги экономической деятельности колониализма и неоколониализма как бы наложились на канву феодализма, единственный способ поднять сельское хозяйство — это коллективный труд на социалистиче­ской основе. Фукунулуна — наиболее стабильный элемент на­шего общества. Поэтому именно она должна быть использова­на в новых условиях как форма мобилизации масс и их само­управления. И еще на что мы очень надеемся: фукунулуна должна помочь нам справиться с традиционной инертностью крестьянских масс, заставить их понять, что отныне не заве­ты разана, а государственные интересы должны лежать в ос­нове их деятельности. В новой фукунулуне земледельцы и ско­товоды почувствуют ответственность за развитие своей округи, осознают себя борцами за социальный прогресс, а следова-

 -223-

тельно, начнут думать не о Прошлом, а о будущем. Пре­образования в малагасийской деревне мы будем проводить под лозунгом: «Аграрная реформа без кооперировании теряет смысл».

       Когда в феврале 1976 года я вновь побывал на Великом острове, на бойких перекрестках Антананариву активисты предлагали прохожим небольшую книжку в алой обложке, потом малагасийцы стали называть ее «Красная книга». Это была Хартия малагасийской социалистической революции — документ, одобренный в декабре 1975 года всенародным ре­ферендумом. 94,6 процента его участников высказались в под­держку хартии. Одновременно малагасийцы приняли, проект новой конституции, закрепляющей основные принципы и до­стижения национально-демократической революции. Ведущей политической силой, объединяющей все партии Мадагаскара, поддерживающие хартию, согласно конституции, является На­циональный фронт защиты революции (НФЗР)¹.

       Впервые в истории Мадагаскара хартия наметила широ­кую программу долгосрочного развития Великого острова, при­чем развития по некапиталистическому пути. «Социалистичес­кая революция,— провозглашается в этом документе,— это единственно возможный для нас путь достижения быстрого, са­мостоятельного, гармоничного экономического, социального, культурного независимого развития... Борьба за упрочение национальной независимости и борьба за торжество социализ­ма неразрывно связаны друг с другом». «Отказ от эксплуа­тации человека человеком», «от каждого — по способностям, каждому — по труду», «землю тем, кто ее обрабатывает», «на­ционализация промышленности — непременное предваритель­ное условие прогресса», «культура должна быть доступна каж­дому» —  таковы зафиксированные в хартии основные прин­ципы развития малагасийского общества.

            ¹В 1976 году, когда был создан НФЗР, в него вошли: партия Авангард малагасийской революции (АРЕМА), которая, провозгласив своей конечной целью построение социализма на Мадагаскаре, завоевала на выборах 1977 года 112 из 137 мест в Национальной собрании; Партия конгресса неза­висимости Мадагаскара; Национальное движение за независимость' Мадага­скара (МОНИМА); Социалистическая организация МОНИМА; Союз христи­анских демократов Мадагаскара (ЮДЕКМА); Вундзи («Порыв к националь­ному единству»); Партия «власть простым людям». Деятельность политиче­ских партий и организаций вне НФЗР запрещена.

 -224-

       Одни из разделов хартии так и называется: «Революция в области психологии главное требование, ибо от нее зави­сит все остальное». В нем отмечается, что построить социа­лизм на Мадагаскаре можно лишь при условии отказа от циранановской философия приоритета прошлого над будущим, критического пересмотра традиций, развития современного мышления и восприятия мира.

         В этот же приезд в Антананариву я узнал, что на Мада­гаскаре появился первый большой поэт — Жорж Раду, певец малагасийской революции. С его приходом в литературу в поэзию Великого острова пришел новый герой, в отличие от своих предшественников не исповедующий фаталистическую идею о власти рока над человеком и не избегающий, подобно , персонажам малагасийского фольклора, открытого боя. По­явился герой-боец, идущий в ногу с боевыми буднями