КЛУБ ДРУЗЕЙ МАДАГАСКАРА

Россияне о Мадагаскаре (Карташова Л.А.)

РОССИЯНЕ О МАДАГАСКАРЕ

 

В России с давних пор существовал

интерес к далекому острову. Этот интерес

проявлялся как в геополитике, так и

в художественной сфере.

Накопление сведений о Мадагаскаре в

нашей стране насчитывает трехсотлетнюю

историю. Хотя оно не было систематическим и

шло нередко от случая к случаю.

Вот некоторые факты, которые

удалось отыскать.

 

       Мадагаскар изображен уже на двух русских картах мира, напечатанных в Москве в 1707 году при императоре Петре I. Одна называлась “Новая земная плоскость”, вторая — “Глобус географический…”.[1] Основные контуры Мадагаскара даны там довольно верно. Мадагаскар фигурирует под тремя названиями: “Остров Дельфийский” или “Мадагаскариа” и “Святого Лаврентиа”.

         Первое упоминание о Мадагаскаре находим в книге немецкого географа Йоханна Хюбнера “Земноводного круга краткое описание»”, которая была переведена и издана в Москве в 1719 г. по повелению императора Петра I. В этом весьма кратком (всего несколько фраз) описании говорилось о том, что остров очень велик, и за влияние на него соперничают французы, англичане и португальцы.[2]

          Прямые контакты России с Мадагаскаром пытался установить еще Петр. По его приказу два русских фрегата в декабре 1723 г. отправились в плавание к Мадагаскару. Экспедиция закончилась неудачей. Да и могла ли она состояться? Страна не была готова к кругосветному путешествию (флот только что был создан, опыта не было, а эти «канальи-немцы» составили плохие карты — в результате фрегаты не смогли даже выйти из Балтийского моря).

       Однако здесь интересен такой аспект. Ведь в ходе подготовки экспедиции неизбежно было собирать подробные сведения обо всем предстоящем пути и о районе назначения – Мадагаскаре.

      К сожалению, удалось найти лишь несколько документов: письмо Петра Великого “Королю Мадагаскарскому” с просьбой оказать этим кораблям теплый прием, и приказ руководителям экспедиции,[3] а также 11 пунктов путевых указаний и условия заключения мадагаскарского трактата, подписанные Петром.[4]

         Почему нет (или не сохранилось) остальных, более подробных и более конкретных материалов? Дело, скорее всего, в том, что экспедиция готовилась в строжайшем секрете. Петр опасался, что она вызовет тревогу у правительств Великобритании и других западноевропейских держав. Это не могло не сказаться и на подготовке документации. Возможно, часть сведений и распоряжений вообще передавалась устно.

         Вероятно из-за этой секретности сведения об этой экспедиции в печати появились нескоро. Упоминание о ней было в статье И. Зейделя “Снаряжение  первой  дальней экспедиции в царствование Петра Великого в 1723 году”, вышедшей в сентябре 1867 г.[5] Потом в августе 1892 г., в журнале “Русский вестник”, в статье В.К. Трутовского”.[6] Затем, уже в 1923 г., в статье А.И. Заозерского “Экспедиция на Мадагаскар при Петре Великом”.[7]

        Трудно сказать, когда первые жители России увидели Мадагаскар. Во всяком случае в 1770-х гг. — большая группа русских прожила несколько лет на Мадагаскаре, прибыв туда вместе с М. Бенёвским с Камчатки, где они были ссыльными и, взбунтовавшись, бежали. К сожалению, ничего не известно об их судьбах после того, как они попали на Мадагаскар. Возможно, кто-то из них вместе с Бенёвским погиб в битвах с французами. Возможно, кто-то навсегда обосновался на Мадагаскаре и теперь потомки его живут где-нибудь о окрестностях Маруанцетры, Амбинанителу и бухты Антонжиль.

        К сожалению, обо всем этом интереснейшем событии известно только по воспоминаниям венгерского графа Морица Бенёвского, который был руководителем той группы, которая отправилась на Мадагаскар.[8] Есть и другие воспоминания — мелкого чиновника Ивана Рюмина.[9] Самое же подробное изложение этих событий, равно как и замысла Петра появилось уже в 70-х гг. ХХ в. в книгах А.Б. Давидсона и В.А. Макрушина “Облик далекой страны” и “Зов дальних морей”.[10]

        История путешествия камчатских ссыльных и их жизнь на Мадагаскаре представляется настолько интересной, что нашла отражение в русской художественной литературе. Два русских писателя написали об этом романы, пытаясь представить себе, какой могла быть жизнь этих русских вдали от родины. В 1926 г. был издан роман Николая Смирнова “Государство Солнца”. Он дважды переиздавался.[11] А в 1976 г. в Москве вышел роман другого писателя, Владимира Балязина — “Дорогой богов”.[12] Он также вызвал большой интерес. Главный герой обоих романов — Иван Устюжанинов, проживший на Мадагаскаре 15 лет. Были и другие художественные произведения, в которых авторы пытались восстановить картину того путешествия и жизни первых русских на Мадагаскаре.

     Хотя мемуары М.А. Бенёвского никогда не переводились на русский язык, его фантастическая биография послужила материалом для множества исторических романов. Один из первых написан Даниилом Лукичом Мордовцевым (1830-1905) в 1888 г. Он пользовался популярностью и много раз переиздавался, последний раз в 1995 г. [13] Позднее вышли и другие книги о Бенёвском. [14] Эта тема привлекает писателей и в наши дни. [15] 

         В 1873 г. вышла первая книга о Мадагаскаре. Она называлась “Остров Мадагаскар и распространение на нем христианской веры”.[16] Ее появление было связано, очевидно, с пристальным вниманием церковных кругов к распространению христианства в “языческих” странах. Это была еще переводная книга, переведена с немецкого.

        Плавания русских кораблей в Южное полушарие, о которых мечтали Петр I и Екатерина II, начались на заре XIX в. Десятки русских кораблей плавали от западных краев Российской империи к ее дальневосточным окраинам и к Русской Америке. Некоторые из этих кораблей заходили и на Мадагаскар. Русский военный клипер “Джигит” остановился у острова Санта Мария в апреле 1890 г.

         Моряками корабля было составлено первое русское описание Мадагаскара, во всяком случае его северо-восточного берега. В Военно-морском архиве в Санкт-Петербурге хранятся до сих пор рапорты офицеров “Джигита” о том, чтó они увидели тогда на этом острове.[17] «На Св. Марии 5 т. жителей, мирные мальгаши, католики, знают французский язык, и 30 французов, и 2 индуса. Сообщение с Мадагаскаром на пирогах, шлюпках туземной конструкции. Благосостояние острова связывают с какао, который недавно завезен на остров». «Все постройки заброшены и имеют ветхий вид...». Много писали о болезнях: «Болотная лихорадка, кишечные за­болевания, дизентерия. Болеют 90% европейцев, 10 % тузем­цев на 100 человек». О погоде: «Вечером и ночью по большей части были штили и гроза с дождем... За 17 дней стоянки клипера дождь принимался с перерывами 17 раз».

         Милорадович, один из моряков этого корабля, сделал тогда несколько зарисовок — это, вероятно, первые зарисовки мадагаскарского пейзажа, сделанные русским человеком.

          Конечно, не все в донесениях достоверно, о многом они должны были судить со слов французов и малагасийцев, знавших французский язык, ведь малагасийского никто из них не знал.

        Между тем сведения о языке этого «самого великого между известными в свете островами» можно было найти во  “Всемирном путешествователе”:  «Язык их приятен и громок...»; «Язык мадагаскарцев весьма изобилен, и кажется некоторое сходство имеет с восточными. Хо­тя он и по всему острову во употреблении, но в разных частях разнится произношением. Оное в одних провинциях коротко, в других протяжливо. Буквы употребляются арабские, а пишут с правой руки на левую, как у евреев». [18] «Язык много сходен с арабским». [19]

         Повидимому, первые фактические материалы по малагасийскому языку, записанные “на месте”, появились в связи с созданием “Сравнительного словаря всех языков и наречий…”. [20] Он вышел в 1790-1791 под редакцией Ф.И. Янковича де Мириево в 4-х огромных томах. В Словаре впервые опубликованы данные по многим азиатским и африканским языкам. Отдельно выделен так называемый «арабский на острове Мадагаскар». Академик И.Ю. Крачковский упоминает о нем в своей работе, посвященной истории русской арабистики, как о словаре арабского языка. [21] Внимательный просмотр даёт возможность установить, что на самом деле это словарь малагасийского языка. Он, вероятно, был записан на месте и состоит из 313 слов. Включает существи­тельные и глаголы, обозначающие основные предметы и явления, названия растений в животных, термины родства, наиболее упот­ребительные прилагательные, числительные, и т.д. Составитель, очевидно, собирал сведения на восточном побережье Мадагаскара, где в то время было немало арабских поселений. Однако, несомненно, что лица, дававшие ему сведения, говорили по-малагасийски.

          Неизвестно, кто составлял малагасийскую часть, но хочется отметить, как точно была передана на русский язык транслитерация малагасийских слов. Впоследствии, к сожалению, эта традиция была утрачена, и долгое время малагасийские слова передавались в русском языке через французскую транскрипцию. И лишь в 1960-х гг., когда в Советском Союзе начали изучать малагасийский язык, вновь стали правильно транскрибировать малагасийские слова.

         Самый большой след в истории российских плаваний к Мадагаскару оставил поход в 1904-1905 г. Десятки военных кораблей русского флота шли на войну с Японией и в конце декабря 1904 года остановились почти на два с половиной месяца у острова Нуси-Бе. Там стояли корабли, чей экипаж был 12 тысяч человек. Место стоянки кораблей получило название “Бухта русских”. На Нуси-Бе на городском кладбище сохранились до сих пор могилы русских моряков, умерших тогда от болезней. Надписи на надгробиях: “Попов”, “Лубошников”. Несколько лет назад там был поставлен памятник.

          Как известно, эта эскадра потом была разгромлена в бою с японским флотом, и многие из тех, кто повидал Мадагаскар, погибли. Но те, кто остались в живых, по возвращении на родину рассказали о путешествии и о том, что видели на Нуси-Бе. Писатель Алексей Новиков-Прибой (1877-1944) потом опишет эти события в романе “Цусима”. [22] Это документальный роман — автор использовал беседы с участниками событий, их дневники, исторические документы.

         Объятые тревогой русские моряки поражались той тишине, спокойствию и безмятежности, которые, как им казалось, веяли над Мадагаскаром и прилежащими островами. А.С. Новиков-Прибой писал: «Слева от нас лежал Мадагаскар, пока еще мутный и загадочный… Вокруг было тихо и безмятежно… Все прельщало своей экзотикой… Бывалые моряки уверяли, что окрестности Нусси-Бе по своей красоте напоминают Неополитанский залив...».

         Присутствие русского флота всколыхнуло жизнь на острове. «В городе торговля увеличилась. Пооткрывались новые магазины и палатки с русскими надписями на вывесках: “Поставщик флота”, “Торгую с большой уступкой”, “Прошу русских покупателей заходить”».

        Одним из дельцов, поставлявшим товары на Нуси-Бе, был некий француз А. Мортаж. В своих неопубликованных мемуарах, написанных в 1938 г., он вспоминает: «Русские офицеры были моими клиентами. Они приходили ко мне за покупками для экипажей и одновременно “утолить жажду”». И рассказывает о корабле “Анадырь”, который судьба  вновь связала с Мадагаскаром:

          «По счастливой случайности [японцы – Л.К.] даже не атаковали его… Под покровом ночи “Анадырь”… покинул район сражения… И через сорок девять дней после сражения под Цусимой прибыл в Диего-Суарес… По его [комиссара Корякина – Л.К.] присутствию я догадался, что это был “Анадырь”… Даже на спасательных кругах название корабля было стерто… “Анадырь” был с энтузиазмом встречен властями и жителями Диего-Суарес… Давались банкеты и устраивались праздники в их честь… Пополнив запасы продовольствием, “Анадырь” вновь отправился в путь и прибыл в Ливан без всяких происшествий. Оттуда командир Романов прислал телеграмму, адресованную городу Диего-Суарес, в которой сообщил о благополучном прибытии и благодарил город за горячий и дружеский прием, который был оказан ему во время своего пребывания». [23]

         Накопление знаний шло медленно. Начиная с начала XIX в. сведения о Мадагаскаре можно найти почти во всех многочисленных “Всеобщих географиях”, “Путешествиях вокруг света”, “Землеописаниях”. Это были главным образом переводы европейских авторов, записки путешественников и миссионеров. Через эти книги русские читатели получали те основные представления о Мадагаскаре, которые существовали в Европе. Не все в описаниях того времени было верным. Сведения черпались из вторых, третьих рук и их нельзя считать подлинными российскими представлениями.

       Лишь на рубеже XIX и XX столетий в русских журналах и энциклопедиях начинают появляться написанные отечественными авторами статьи о Мадагаскаре [24], более подробные сведения о языке (происхождении, особенностях фонетики, о письменности). [25]

      Первыми книгами на русском языке были “Мадагаскарская экспедиция 1895 года” и “Африканский остров Мадагаскар. Очерк страны и народов” — приложение к журналу “Народное образова­ние”. [26] А в 1912 г. уже вышел первый роман о Мадагаскаре. Он назывался “Тамира, королева мадагаскарская” [27]. Правда, рассказывалось в нем в основном о соперничестве Англии и Франции.

        Октябрьский переворот 1917 г. надолго заморозил мадагаскарскую тему в российской политике. [28]

*       *       *

          Русские поэты обращаются к малагасийской теме с начала XIX в. Большую тут роль сыграли “Мадекасские песни” Эвариста-Дезире де Форжа Парни (1753-1814), этакие “картины природы”, которые он выдавал за фольклорные записи. С малагасийским фольклором он действительно мог познакомиться как офицер французских колониальных войск. Но языка малагасийцев он, конечно, не мог знать настолько, чтобы дать точные переводы. В их подлинность, однако, поверил даже П.В. Киреевский, который более четверти века посвятил собиранию народных песен. В его архиве имеются “Мадекасские песни” Парни.

       В России это было время расцвета жанра романтической элегии. Появляются многочисленные переводы и подражания малагасийскому циклу Парни.

        Петр Афанасьевич Пельский (1764-1803) незадолго до своей кончины написал двенадцать “Мадагаскарских песен”. В год его смерти, 1803-й, друзья издали книгу его стихов “Мое коё-что”. [29]

        В этих песнях рассказывается о том, как «царь сея земли» Ампанани встречает белого и приказывает своим женам расстелить ковер и усладить его песнями и плясками (Песнь I); о том, что лучше смерть, чем послушание и рабство, звучит призыв «Не доверяйте белым, обитате­ли берега!» (Песнь V); о том, как «одна мать влекла на берег единородную свою дочь, чтоб продать ее белым» (Песнь IX); об обычае: младенец, рожденный в несчастливый день, становится жертвой суеверия — его бросают в реку (Песнь IV), и т.п. истории.

         К сожалению, поэт были введен в заблуждение и не подозревал, что Парни выдумал не только оттенки чувств, характеры, но даже собственные имена.

       Вслед за Пельским еще несколько поэтов того времени обратились к малагасийской теме.

         Константин Батюшков (1787-1855) в 1810 г. написал “Мадагаскарскую песню”. [30] Его привлекла экзотика: Прохладная тень. Шелест листьев. Нега. Пенье «сердцу внятно». «Медленны и страстны телодвиженья»:

Приближьтесь, жены, и, руками

Сплетяся дружно в легкий круг,

Протяжно, тихими словами

Царя возвеселите слух!

      “Мадекасская пленница” Ивана Дмитриева (1760-1831) [31] — любовный диалог вождя Ампанани с пленницей. При этом поэт превращает своего героя, великодушного в своей примитивной простоте, в некоего галантного рыцаря – Ампанани отпускает пленницу, которая отвергает его любовь, так как любит другого:

Да проклят тот, кому желание придет

Похитить поцелуй, уступленный с слезами!

        Эта лирическая тема Мадагаскара в русской поэзии была продолжена еще через сто лет, в первые два десятилетия ХХ столетия, которые называют Серебряным веком. Николай Гумилев (1886-1921) и Константин Бальмонт (1867-1942), побывав во многих странах Африки, мечтали о путешествии на Мадагаскар. Гумилев уговаривал поехать с ним туда даже любимую женщину. До Мадагаскара они не добрались. Но Гумилев пишет стихотворение “Мадагаскар”. [32] Все стихотворение – мечта об этой поездке, о том, чтобы повидать чудеса Великого острова, его природу, его королеву. И грусть о том, что эта мечта не свершилась.

          Александр Тиняков пишет стихотворение “Тоска по родине” — о малагасийском поэте, внезапно решившим бросить богемную жизнь в Париже и вернуться на родину. Поводом послужила встреча с певицей-землячкой:

….Когда спросил я, кто она,

Ответила: «Тананариво».

И стал я пьян, как от вина. [33]

       “Ностальгию” по Мадагаскару видим и у Федора Сологуба (1863-1927):

Родился бы я на Мадагаскаре,

Говорил наречием, где много “а”…[34]

       А Константин Вагинов пишет в 1922 г. стихотворение “Опять у окон зов Мадагаскара…”. [35]

         Вообще упоминание о Мадагаскаре присутствует в книгах многих известных русских писателей, начиная с Пушкина.

        И даже в наше время, когда, казалось бы, контактов между нашими странами почти нет, почти никто из наших людей там не бывает, Мадагаскар постоянно возникает то тут, то там – в фильмах, на страницах рассказов и повестей, очерков и статей. [36] В рассказе Василия Аксенова “На полпути к Луне”, например, пьяный морячок поет песенку “Мадагаскар, страна моя! ”

         Еще в начале 60-х годов неожиданную популярность получила песня о «таинственной стране Мадагаскар». Никто тогда не знал, кто автор слов и музыки. Ее пели студенты, школьники по всей России. Пели туристы у костра. Пели в молодежных лагерях. Пела улица. Уже отыскав теперь сборник Ю. Визбора [37] и сравнив с тем, что пели тогда, я поняла, что и слова были народные:

Осторожней, друг,

Хороши и метки стрелы

У жителей страны Мадагаскар.

         Иосиф Кобзон вспоминал как-то, что в юности пел под гитару песню “Есть в Индийском океане остров. Название его Мадагаскар”. А в наши дни Земфира поет: “Я уеду в Антананариву”.

      Реального образа Мадагаскара в этих песнях, конечно же, нет. Да и откуда ему быть? Очень уж далеко друг от друга находятся наши страны. Трудно одной из них представить другую.

       Изучение исторических связей и представлений о Мадагаскаре в России — это частный случай в большой проблеме становления взаимных образов стран, находящихся очень далеко друг от друга и не имеющих систематических постоянных контактов. В таких случаях могут причудливо возникать самые фантастические представления и образы, вплоть до зловещего.

        В России же образ Мадагаскара на всем протяжении истории был покрыт флером романтики, загадочности, таинственности.


[1] Новая земная плоскость. — М., 1707; Глобус геогра­фический сиречь землеописательный иже являет четыре час­ти земли — Африку, Азию, Америку и Европу. На ней же обитаем и яже нас отвсюду объемлет. – М., 1707.

[2] Гибнер И. Зем­новодного круга краткое описание из старыя и новыя геогра­фии по вопросам и ответам, чрез Ягана Гибнера собранное и на немецком диалекте в Лейпцике напечатано. А ныне повелением великого государя царя великого князя Петра Первого всероссийского императора при наследственном благороднейшем государе царевиче Петре Петровиче на российском напечатано в Москве. Лета господня 1719, в ап­реле месяце.

[3] Архив внешней политики России МИД СССР. Ф. «Сношения России с Мадагаскаром, 1723 г., оп. 65/2.

[4] Туманский Ф. Собрание разных записок и сочинений, служащих к доставлению полного сведения о жизни и деятельности Гос. Имп. Петра Великого. Ч. 9. — Спб., 1788. 

[5] Зейдель И. Снаряжение первой дальней экспедиции в царствование Петра Великого в 1723 году // Морской сборник. – СПб., 1867, сентябрь. — № 9.

[6] Трутовский В.К. Флибустьеры XVIII века // Русский вестник. – Т. 221. – М., 1892, август.

[7] Заозерский А. Экспедиция на Мадагаскар при Петре Великом // Россия и Запад. — Т. 1. — Пг., 1923.   

[8] [Benyowsky M.A.] Voyage et mémoires de Maurice-Auguste comte de Benyowsky. Magnat des Royaumes d’Hongrie et de Pologne, etc. etc.  – T. I-II. – Paris, 1971.

[9] Записки канцеляриста Рюмина о приключениях его с Бениiовским. — СПб., 1822; То же // Северный Архив (СПб.). - 1822, март, № 5, 6, апрель, № 7.

[10] Давидсон А.Б., Макрушин В.А. Облик далекой страны. – М., 1975; Зов дальних морей. – М., 1979. См. также: Макрушин А., Макрушин В. Фрегаты Петра отплывают к Индийскому океану // Бригантина. Сборник рассказов о путешествиях, поисках, открытиях. – М., 1971.

[11] Смирнов Н.Г. Государство солнца (Записки Леонида Полозьева). Историческая повесть в трех частях. – М.-Л., 1928.; 2-е изд., 1936; М., 1972.

[12] Балязин В.Н. Дорогой богов. – М., 1976. См. также: Балязин В.И. Камчатский ссыльный — король Мадагаскара // Вопросы истории. - М., 1969. — № 4.

[13] Мордовцев Д.Л. Беглый король. Историческая повесть Д.Л. Мордовцева. – СПб., 1888; Полное собр. соч. Д.Л. Мордовцева. – Т. 28. – СПб., 1901-1902.; Собр. соч. Данiила Лукича Мордовцева. – Т. 7. – Пб., 1915; Собр. соч. - Т. 8. – М.,1995.

[14] Боголюбов Н.П. Граф Мориц Беньовский, историческая быль. – М., 1894.

[15] Пикуль В. Последний франк короля. — Исторические миниатюры. – Т. 1. — М., 1991; Марков С. Обманутые скитальцы. Книга странствий и приключений. – М., 1991; Демин Л. Каторжник император. Роман. — М., 1998.

[16] Остров Мадагаскар и распространение на нем христианской веры / Пер. с нем. – Спб., 1873.

[17] Ф. 417, оп. 1, д. 688 (О портах Индийского океана, 1890 г.).

[18] Всемирный путешествователь или познание старого и нового света / Пер. с франц. – М., 1782.

[19] Дорожная география, содержащая описание всех в свете государствах, о их качестве, о климате, нравах или обычаях, их жителях, сто­личных городах / Пер. с франц. — М., 1765.

[20] Янкович де Мириево Ф.И. Сравнительный словарь всех языков и наречий по азбучному порядку расположенный.— СПб., 1790-1791.

[21] Крачковский И.Ю. Из истории русской арабистики // Избранные сочинения. - Т. V. — М.-Л., 1958. – С. 46-47.

[22] Мадагаскар // Новиков-Прибой А. Цусима. – М., 1934.

[23] Цит. по: Ranoroseheno H. Le passage de la flotte russe à Madagascar // Études Océan Indien. - № 18, 1994. – P. 150-154.

[24] Венюков М.И. Современный Мадагаскар // Русская мысль, 1896. — № 6; Брокгауз Ф.А., Ефрон И.А. Энциклопедический словарь. — Т. 1-82. – С.-Петербург, 1890-1904; Брокгауз Ф.А., Ефрон И.А. Малый энциклопедический словарь. Изд. II-ое, вновь переработанное и значительно дополненное. Издание Брокгауз-Ефрон. - С.-Петербург, 1899-1901; Брокгауз Ф.А., Ефрон И.А. Новый энциклопедический словарь. - Т. 1-29. – С.-Петербург, 1911-1922.

[25] Большая энциклопедия. Т. 12. — СПБ., 1903.

[26] Пфейфер Д. Мадагаскарская экспедиция 1895 года. Сообщение в штабе войск гвардии и Петербургского воен. округа. – СПб., 1897; Руднев Я.И. Африканский остров Мадагаскар. Очерк страны и народов. — СПб., 1906.

[27] Боген К. Тамира, королева Мадагаскарская. – М., 1812.

[28] В советское время, особенно с 50-х гг., появляется уже немало отечественных и переводных работ о разных сторонах жизни Мадагаскара. Это и научные издания, и научно-популярные и публицистические, и художественные.

[29] Пельский П.А. Мадагаскарскiя песни // Мое коё-что. – М., 1803. 

[30] Батюшков К.Н. Мадагаскарская песня // Стихотворения. — М., 1977.

[31] Дмитриев И.И. Мадекасская пленница // Полное собрание стихотворений. Изд. 2-е. – Л., 1967.

[32] Гумилев Н. Мадагаскар // Шатер. Стихи. — Ревель, 1921.

[33] Тиняков (Одинокий) А. Тоска по родине // Стихотворения. – Томск, 1998.

[34] Сологуб Ф. Фимиамы. – Пб., 1921.

[35] Вагинов Конст. Ушкуйники. Альманах. — Пб., 1922.

[36] Мирер А. Остров Мадагаскар. Повесть // Обсидиановый нож [Сборник]. – Н. Новгород, 1995; Кружков Г. Бумеранг. Третья книга стихов. – М., 1998; Медведев К. Мадагаскарцы // Вавилон. – М., 1999. — № 6; Урицкий А. Рассказ о Мадагаскаре // И так далее. – М.: ЛИА. Р. Элинина, 1997 и многие другие.

[37] Песня была написана Юрием Визбором к спектаклю “Под шорох твоих ресниц”; музыка О. Фельцмана. (Визбор Ю. Ты у меня одна. Стихи. Песни. Рассказы. Ст. ноты. – М., 2001).

 

© Карташова Л.А. Под небом Африки моей. История, языки, культура народов Африки. – Вып. 2. – М.: Муравей, 2003. – С. 39-49.