-116-

Кларисс Рацифандрихаманана

Кто Я?

     Как-то ночью я проснулся в хо­лодном поту. Одна мысль не да­вала покоя. Просто как запутан­ный клубок — не видно конца, не знаешь, за что потянуть, чтобы распутать. «Кто я? — без конца спрашиваю себя. — Чей я сын? Чей муж? Кому свекор? Зять? Отец? Внук? Дедушка? Может, я, заболел? Может, потерял память? А вдруг я и впрямь болен?» Да нет, конечно, нет. Я же нормаль­но разговариваю с людьми, ра­зумно отвечаю на вопросы... Но порой мысли путаются, ничего не могу понять — и становится не по себе...

     Однако все по порядку. У меня всегда была хорошая память, даже, можно сказать, превосходная. Например, я отлично помню все, что было в детстве. Хорошо помню деревню, где родился. Помню ис­точник на западной окраине. Помню ров, окружавший деревню. Я мог бы показать каждую дырку в заборе, с закрытыми глазами нарисовать

-117-

деревья, на которые мы лазили. В любой момент могу представить себе отца, каким он был в молодости. И если задаю себе вопрос: «Чей я сын?» — тому есть причина.

    Я рос высоким, худым, но стройным и сильным парнем. Моим бицепсам могли позавидовать спортсмены. И, должно быть, поэто­му я женился на девушке очень хрупкой. Я горячо любил ее, нежно заботился. Но судьба определила ей короткую жизнь...

     Я места себе не находил, когда она умерла. Никак не мог прийти в себя... И помогла мне в этом... Сели. А через какое-то время я по­нял, что нет мне жизни без нее... И решил жениться... Родственники покойной жены злобно шипели: «Вот, не успел еще остыть труп жены, а он уж нашел ей замену!» Многие другие осуждали меня... Я всё тер­пел. Я вытерпел всё... И женился на Сели. Отец не возражал. Он лишь бросил как бы невзначай:

    — Смотри, сынок, недаром говорят, семь раз отмерь.... Ты еще молод — тебе всего двадцать пять. А она на пятнадцать лет старше.

      Сели и в самом деле была намного старше. Но это не остановило меня. Она такая энергичная, жизнерадостная, такая приветливая! Я был счастлив: моя жена удивительно моложава, полна жизни! Она как будто заключила союз с молодостью — кожа гладкая, походка легкая, грудь пышная. Настоящая красавица! Натуральная, а не косметическая! Мне казалось, время никогда не коснется ее. Никто бы не поверил, что у нее восемнадцатилетняя дочь. Зори была так же хороша, как и ее мать.

    Мне безумно нравилось, что у меня взрослая дочь. Зори стала называть меня «папа». Сначала это давалось ей с трудом, но потом, когда стали жить вместе, привыкла. Счастье и радость вошли в наш дом. Мы с Сели обожали друг друга. Зори была нашей отрадой. Мне так хотелось побольше зарабатывать — надо же заботиться о взрослой дочери! Вскоре Сели забеременела. Зори с нетерпением ждала появления маленького братика или сестренки. А я всегда мечтал не отстать от предков...¹ Но сколько у нас ни будет детей, Зори всегда останется нашей старшей.

      Однако... Вот тут-то все и начинается! Отец сказал, что собирается жениться. Я не осуждал его: мама умерла очень давно. Но... — и это был для меня настоящий шок! — его женой станет... Зори. До сих пор

-118-

не могу прийти в себя. Как белка в колесе — не могу выбраться из заколдованного круга...

    Отцу — под пятьдесят, но его нельзя назвать старым. Крепкий, ни одного седого волоска, ни одной морщинки... Спина прямая, плечи широкие, прямые. В деревне шутя называли его «молодой человек преклонного возраста».

      Отец влюбился, влюбился по уши. Зори тоже полюбила его. Итак, у меня появилась мачеха. С этого момента и началось мое душевное смятение.

    Зори теперь уже не называла меня «папа». Да и верно, ведь я был ее сыном. Но каждый раз, как подумаю, что я — сын Зори, в голове начинается путаница...

     «Кто я?» — этот вопрос не дает мне покоя. Преследует меня, как собственная тень. Я был отцом Зори. Но Зори, моя дочь, стала теперь моей матерью, ведь она заменила маму, она носила фамилию моего отца, она была его женой перед Богом и перед людьми. Да, теперь она моя мать... И по правилам я должен звать ее «мама», как зову отца «папа».

      Дальше — больше... Отец, которого я звал папой с того самого момента, как произнес первое слово, стал теперь моим зятем — он же муж моей дочери!

       Семья разрасталась. У нас с Сели родился сын. Мы назвали его Нири. Нири был вторым нашим ребенком, ведь первым была Зори. Да, Нири был моим сыном, младшим братом Зори. Младшим братом Зори? Значит, младшим братом жены моего отца? И в самом деле — Нири был младшим братом жены моего отца, то есть шурином папы. А значит, Нири мне не сын, а дядя — он же брат Зори, моей мачехи.

     Я хватался за голову. Нет, нет, Нири — мой сын. Я собственными глазами видел, как моя жена рожала его. Но что значит видеть соб­ственными глазами? Папа зовет его шурином. Шурин папы? Но тогда действительно Нири — мой дядя...

     У папы и мачехи тоже родился мальчик. У меня появился хоро­шенький пухленький братик. Его назвали Манга. Но нет, я не прав. Манга не брат мне — он ведь сын Зори. А Зори — моя старшая дочь, значит, Манга — мне внук.

     О, Боже, я ничего не понимаю! Я совсем запутался! Пытаюсь выяснить, кто же Нири. Итак, Зори — наша старшая дочь. Ее сын Манга — наш внук. А так как Зори — моя мать, то само собой разуме­-

-119-

ется, что наш сын Нири — ее внук. А тогда... Нири нам не сын — раз он внук Зори, нашей дочери... а правнук?..

      Но как согласиться с этим? Хотя все так и есть! Выходит, Нири не племянник Манги, а мой сын, и, следовательно, приходится Манге дедушкой, раз мы с женой — родители его матери. Значит, Нири не кто иной, как дядя Манги. Это сводит меня с ума... Я не успокоюсь, пока не разберусь во всем этом...

     Ну, а Сели? Разве она моя жена? Отнюдь. Она же мать Зори, моей мачехи, и, значит моя бабушка. Да, Сели — моя бабушка, и я — внук Сели, раз Зори, моя мачеха, — ее дочь. Ну, конечно же, она моя ба­бушка. А так как муж моей бабушки мой дедушка... Господи, спасите меня, скажите мне, кто я? Я муж Сели, Сели моя бабушка, значит, я сам себе дедушка?.. Господи! Боже милостивый! — Кто я???

¹ У малагасийцев пожелание новобрачным: «Пусть у вас будет много детей!» (до­словно: «Семь мальчиков и семь девочек»).